2. Первоначальная невинность человека
Текст Книги Бытия, который мы анализируем, написан мифическим языком, который является способом выражения того времени, однако термин "миф" не означает баснословное содержание, но просто архаичный способ выражать более глубокое содержание. Под поверхностью древнего рассказа, мы обнаруживаем без осложнений это содержание, действительно восхитительное в том, что касается качества и плотности истин, которые он содержит. <8,2>
Когда Христос говорит нам о «начале», он имеет в виду не только тайну творения, но и первобытную невинность человека и первородный грех. Бытие 3 начинается с повествования о первом падении мужчины и женщины, связанном с деревом, которое уже ранее называлось «деревом познания добра и зла» (Быт 2, 17). Это дерево, как символ союза с Богом, нарушенного в сердце человека, разграничивает и противопоставляет два положения и два диаметрально противопоставленных состояния: состояние первоначальной невинности и состояние первородного греха. <4,1>
Первоначальная невинность, по-видимому, прежде всего относится к внутреннему состоянию человека, к человеческой воле и подразумевает сознание. В некотором смысле это понимается как первоначальная праведность. Первородный грех со своей стороны означает состояние утраченной благодати, благодати первоначальной невинности.
Падение знаменует собой существенное различие между состоянием греха человека и его первоначальной невинностью. Однако Христос в своем разговоре с фарисеями, когда он ссылается на „начало", предписывает, в некотором смысле, пойти за границы, которые царят между первым и вторым положением человека. Он не одобряет того, что, "по жестокосердию" позволил Моисей, и ссылается на слова первой божественной заповеди, которая определённо связана с состоянием первоначальной невинности человека. Это означает, что этот порядок ничего не потерял в своей силе, хотя человек и потерял свою первоначальную невинность. Ответ Христа решительный, без двусмысленности. Также и мы обязаны извлечь из него нормативные заключения, которые имеют существенное значение не только для этики, но также и особенно для теологии человека и для теологии тела, которая основывается на базе слова Бога, Который открывает Себя. <3,4>
Состояние греха является частью "исторического человека" эпохи Иисуса и сегодняшнего дня, в то время как первоначальная невинность исходит от создания «по образу Божьему». В этих размышлениях мы будем говорить как об этом «историческом» человеке, так и о его «начале» и «богословской предыстории». Богословская предыстория человека, она в каком-то смысле «ахисторическая», то есть когда мы имеем в виду состояние человека до первородного греха, речь идёт здесь, очевидно, о внутреннем измерении, которое ускользает от внешних критериев историчности, но которое можно всё-таки рассматривать, как "историческое". И даже оно оказывается в основе всех фактов, которые создают историю человека - также историю греха и спасения - и которые обнаруживают таким образом глубину и сам корень его историчности. <31,5>
Человек, разорвав первоначальный союз со своим создателем, получает первое обещание искупления в словах Быт 3, 15, направленных к змею-искусителю: «вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту». Этот стих известен как Протоевангелие, потому что он каким-то образом предрекает благую весть Евангелия, победу над Сатаной, принесенную Иисусом Христом, рожденным от Марии, искупление, которое Иисус принесет историческому человеку. Потом в Новом Завете Павел представит перспективу искупления, в которой живет исторический человек, когда напишет «и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая ... искупления тела нашего» (Rom 8, 23).
Для размышления: что я должен делать в моем нынешнем состоянии жизни, чтобы решение «что Бог сочетал, того человек да не разлучает» сохранить обязательным для меня?
У Галины есть сын Пётр и дочь Мария. Пётр пришёл к ней вчера вечером. "Мама, нам нужно поговорить”, - сказал он. Галина знала, что в последнее время между ним и невесткой Катей всё плохо. "Уезжаю в Москву”;"надолго ли?„; "Я не знаю, может быть, навсегда". Галину охватила дрожь. „Я нашёл там работу, я уже почти договорился”;”что случилось?"; "Мама, что случилось? Ты правда не видишь? Я спасаю жизнь. Мой дом - ад. Я больше не могу."„"А дети? У тебя трое маленьких детей. Что с ними?"; "Я буду посылать деньги.„; "Ты повторяешь то, что сделал с нами твой отец”; „Не осуждай меня, мама!”. Минута молчания. Взгляд Галины на мгновение остановился на висящем на стене распятии."Я не сужу тебя, и твоего папы не сужу. Но ведь ты сам его осудил, не так ли?"; "Правда, но это было совсем другое. Он нашёл себе другую женщину. У меня никого нет. К тому же ты не Катя, есть разница!’. "Ты же её любил!"„"Да, я не знал её, или она изменилась... она издевается надо мной, ежедневно, унижает меня при детях. Такого человека невозможно любить, невозможно!"; " О, нет Петя, нет! Ты богохульствуешь! Это возможно, я уверена, что возможно". И снова, заметил Пётр, взгляд Галины скользнул по Распятому.
Текст Книги Бытия, который мы анализируем, написан мифическим языком, который является способом выражения того времени, однако термин "миф" не означает баснословное содержание, но просто архаичный способ выражать более глубокое содержание. Под поверхностью древнего рассказа, мы обнаруживаем без осложнений это содержание, действительно восхитительное в том, что касается качества и плотности истин, которые он содержит. <8,2>
Когда Христос говорит нам о «начале», он имеет в виду не только тайну творения, но и первобытную невинность человека и первородный грех. Бытие 3 начинается с повествования о первом падении мужчины и женщины, связанном с деревом, которое уже ранее называлось «деревом познания добра и зла» (Быт 2, 17). Это дерево, как символ союза с Богом, нарушенного в сердце человека, разграничивает и противопоставляет два положения и два диаметрально противопоставленных состояния: состояние первоначальной невинности и состояние первородного греха. <4,1>
Первоначальная невинность, по-видимому, прежде всего относится к внутреннему состоянию человека, к человеческой воле и подразумевает сознание. В некотором смысле это понимается как первоначальная праведность. Первородный грех со своей стороны означает состояние утраченной благодати, благодати первоначальной невинности.
Падение знаменует собой существенное различие между состоянием греха человека и его первоначальной невинностью. Однако Христос в своем разговоре с фарисеями, когда он ссылается на „начало", предписывает, в некотором смысле, пойти за границы, которые царят между первым и вторым положением человека. Он не одобряет того, что, "по жестокосердию" позволил Моисей, и ссылается на слова первой божественной заповеди, которая определённо связана с состоянием первоначальной невинности человека. Это означает, что этот порядок ничего не потерял в своей силе, хотя человек и потерял свою первоначальную невинность. Ответ Христа решительный, без двусмысленности. Также и мы обязаны извлечь из него нормативные заключения, которые имеют существенное значение не только для этики, но также и особенно для теологии человека и для теологии тела, которая основывается на базе слова Бога, Который открывает Себя. <3,4>
Состояние греха является частью "исторического человека" эпохи Иисуса и сегодняшнего дня, в то время как первоначальная невинность исходит от создания «по образу Божьему». В этих размышлениях мы будем говорить как об этом «историческом» человеке, так и о его «начале» и «богословской предыстории». Богословская предыстория человека, она в каком-то смысле «ахисторическая», то есть когда мы имеем в виду состояние человека до первородного греха, речь идёт здесь, очевидно, о внутреннем измерении, которое ускользает от внешних критериев историчности, но которое можно всё-таки рассматривать, как "историческое". И даже оно оказывается в основе всех фактов, которые создают историю человека - также историю греха и спасения - и которые обнаруживают таким образом глубину и сам корень его историчности. <31,5>
Человек, разорвав первоначальный союз со своим создателем, получает первое обещание искупления в словах Быт 3, 15, направленных к змею-искусителю: «вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту». Этот стих известен как Протоевангелие, потому что он каким-то образом предрекает благую весть Евангелия, победу над Сатаной, принесенную Иисусом Христом, рожденным от Марии, искупление, которое Иисус принесет историческому человеку. Потом в Новом Завете Павел представит перспективу искупления, в которой живет исторический человек, когда напишет «и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая ... искупления тела нашего» (Rom 8, 23).
Для размышления: что я должен делать в моем нынешнем состоянии жизни, чтобы решение «что Бог сочетал, того человек да не разлучает» сохранить обязательным для меня?
У Галины есть сын Пётр и дочь Мария. Пётр пришёл к ней вчера вечером. "Мама, нам нужно поговорить”, - сказал он. Галина знала, что в последнее время между ним и невесткой Катей всё плохо. "Уезжаю в Москву”;"надолго ли?„; "Я не знаю, может быть, навсегда". Галину охватила дрожь. „Я нашёл там работу, я уже почти договорился”;”что случилось?"; "Мама, что случилось? Ты правда не видишь? Я спасаю жизнь. Мой дом - ад. Я больше не могу."„"А дети? У тебя трое маленьких детей. Что с ними?"; "Я буду посылать деньги.„; "Ты повторяешь то, что сделал с нами твой отец”; „Не осуждай меня, мама!”. Минута молчания. Взгляд Галины на мгновение остановился на висящем на стене распятии."Я не сужу тебя, и твоего папы не сужу. Но ведь ты сам его осудил, не так ли?"; "Правда, но это было совсем другое. Он нашёл себе другую женщину. У меня никого нет. К тому же ты не Катя, есть разница!’. "Ты же её любил!"„"Да, я не знал её, или она изменилась... она издевается надо мной, ежедневно, унижает меня при детях. Такого человека невозможно любить, невозможно!"; " О, нет Петя, нет! Ты богохульствуешь! Это возможно, я уверена, что возможно". И снова, заметил Пётр, взгляд Галины скользнул по Распятому.